Взяв на вооружение понятие своих и несвоих людей, можно развернуть историю Российского государства в уникальном ключе. Открытой возможностью проследить падения и взлеты, поражения и победы получится заметить перспективы и отметить действенный путь в будущее страны.
Именно через критерий своих и несвоих людей исторический анализ обретёт сердечное преломление. Он уйдет от статистического наполнения и стандартной оценки исторических персон, но минувшие события обретут направленность в пользу своих или против своих людей.
Россия появилась не сразу, но путём вызревания составляющих народностей произошло формирование единого народа. Основная масса людей через утрату колких отличий приобрела дружелюбные черты и научилась жить вместе, где присоединяющиеся народы также акцентировали стремление на сожительство вместо своенравного удержания отличий.
Напротив, распад государственного образования «Россия» наблюдался через утрату свойственного критерия. Когда разноликие национальности теряли сердечное расположение, то единый организм обретал градацию в виде скелетообразующей нации и менее почетного этнического наполнения.
При направленности на распад внимание привлекалось к отличиям и не ценилось более общее. Сначала нации, а затем и конкретные люди облекались в чужеродные признаки.
Единой Руси не было в древности. Это для благополучных историков и спустя века воображение нарисовало образ славянских народов. Это исторический анализ и археологические раскопки находили сопоставимый быт и схожую письменность, следы промысла и зачатков культуры, но на фактическую дату никто изнутри славянских народов единых не знал.
Были радимичи, вятичи, чудь, были древляне, кривичи, северяне, соседствующие между собой и потому вступающие в союз. Где наличие внешнего врага или манящей добычи определяло, что это будет - племенной союз или вражда племен, поскольку каждый славянский представитель различия видел и традиции сугубо свои не терял.
Отец истории Геродот, описывая далекие окраины Римской Империи, видел в них схожие скифские племена. Богатая Восточная Римская Империя также встречала угрозу от воинствующих славянских набегов. Но изнутри времён рассмотрения славянские племена были более чужие, нежели свои.
Эпохальному событию Крещения Руси отводится сакральная роль, тогда как прагматичное русло свидетельствует: чужое - не своё!
Своими в ту пору были жрецы, ритуалы и культовые столбы. Народ привык жить по законам предков и диким себя не считал. Непонятный обряд омовения, позаимствованный у греков, своим, безусловно, не стал.
Поверхностный атрибут не проник в самую кость, особенно при наличии сопротивления. Понадобилась серьезная проблема в лице ордынского врага, чтобы выдавить из сердец отличия и заместить их общим корнем.
Потребовалось набросить петлю двухсотлетнего ига, чтобы народы предпочли не досаждать друг другу, но помогать. Возникло иное миропонимание людей, чтобы традиции предков уступили место новому качеству.
Началось собирание русских землей. Возник процесс слияния в единое целое. Вместо покорения слабого этноса сильной народностью зародился особый образ объединения.
Потому в архивной глубине не находится происхождения термина «русский», что нет у понятия национальных основ.
Русским было обозначение равных людей.
Достижение особого состояния, не встречаемого в быту и не передаваемого по наследству, отобразилось особым понятием «русский».
Русский - это единый!
Новому статусу понадобилась и новая столица, которой стала Москва. Прежние лидеры в лице Твери, Новгорода, Суздаля или Владимира не смогли справиться с передовой задачей, поскольку союз между своенравными особами возможен только в качестве договоренности.
Самостоятельные и амбициозные субъекты вступают во временное объединение, но полноценного слияния не происходит по причине трения величия. Тогда как юная Москва являлась провинцией, и мышление её жителей было лишено знатной надменности к другим городам.
Потому-то люди и шли в объединения, что соблюдался критерий равных среди равных и не было апломба коренных и пришлых народов.
Историческая загадка становления Москвы находит необходимые ответы не в тайниках архивов и текстах древних рукописей, но в сердечных чувствах. Ясность достигается в собственной глубине и удерживается волевым приложением сил вместо бесконечного запинания о мнения и разброс дат.
Ибо славяне перешли в новое состояние, они стали другими во время пути. Оказавшись под ордынским игом и в окружении дальних и ближних врагов, изменилось людское мировоззрение. Оно избавилось от незрелых качеств и обогатилось высшими свойствами души.
Главным отличием славянского предка от русского качества стало отношение к мести.
Ведь месть плотно жила в славянских предках. Она довлела в мировоззрении, и человек был обязан выполнять её лютые требования.
Народ мыслил и выстраивал поведение исходя из критерия мщения, чтобы его предотвратить или, наоборот, ему подвергнуть. Месть давила законодательной плитой, она требовала своего исполнения.
Познавшему зов мести очевидна трудность преодоления. И временем, лишениями, нуждой осуществлялась кропотливая переоценка в пользу милости, сострадания, прощения.
Сидя в ордынской яме, связанный по рукам и ногам, славянский пленник, поубавил диких нравов и стал терпимей.
Так, князь Олег, правитель враждующей Рязани, был заинтересован в нападении орды на возвышающуюся Москву. Неожиданный поход Тохтамыша по старой дороге к Москве привёл к потере казны и гибели 25 тысяч населения.
Однако вместо народного мщения посредничеством Сергея Радонежского чужой Олег Рязанский сделался своим.
Масштабным преобразованиям людским способствовало ощущение угрозы. Ибо агрессивные намерения половцев, хазар и ливонцев позволяли соседям объединяться в силу захвата, на что русские должны были ответить сплочением силы в обороне.
Шёл специфический для Востока процесс, впечатывающий в плоть особые качества. Отчего население русской равнины обучалось жить вместе и приобретать эксклюзивные преимущества.
Тогда поражения в исторической хронике появляются у российского населения при адаптации к нормам цивилизации. Проникновением традиций Западного мышления Россия растворяется через надрыв.
Усвоенным положением о титульной нации, выяснением отношений о национальном главенстве, соперничеством и доминированием Россия перестает существовать. Её невидимые и уникальные качества исчезают, а на других условиях Россия жить не умеет.
Россия гибнет, когда становится как все.
Русская не была национальность и не генотип именовался русским. Но русским был образ, образ братства на Земле.