126 Часть II
Нет на планете народа, который не имел бы особенностей. Не существует народа, который не заявлял бы о своей исключительности, ибо всякий человек будет выделять свою принадлежность.
Одни лица гордятся народной многочисленностью, другие лица, наоборот, видят предмет уникальности в самом незначительном количестве. Третьи лица привязались к глубине народных корней, а четвертые лица смакуют насыщенную событиями историю.
Такова психология человека, подкрепляющая себя входящим информационным материалом. И устойчивое состояние не переубедить логичными доводами, как и усвоенные ошибки не вычленить без выхода за привычные рамки. Пока не отработаем навык осмотра себя со стороны – не различим верного состояния дел.
Корректное решение цивилизованного вопроса вовсе не состоит в том, чтобы нивелировать культурные особенности. Но как серая межнациональная масса не удовлетворяет критериям оптимальности, так и поощряемая этническая принадлежность проносит мимо верности цели.
Ибо национализмом может заболеть любой народ!
Национализм как симптом возвеличивания удовлетворяет психологию, и потому незаметно распространяется болезнь.
Национализм возбуждает состояние и на подъемной волне прокатывается по гражданским слоям. Национализм, оставляющий за собой след из трупов и выжженной земли, на начальном этапе выглядит совсем иначе, когда овациями встречают патриотизм!
В патриоте, ратующим за национальную исключительность, не видим разгоняющийся национализм. Но только влияние фактора времени выносит на свет результаты идейных дел.
Нацистские преступления перед человечностью вскрылись не сразу, но третьему рейху потребовалось для этого проиграть.
Преступления японского национализма в Тихоокеанском регионе проявились при отступлении японского империализма. И 35 миллионов жизней оставил после себя капитулировавший японский патриотизм.
Бурный XX век, задокументированный войнами и многочисленными жертвами, сохраняет в библиотечной глуши корневую причину. Там, где описаны подробности геополитических процессов, там же благополучные условия проживания не позволяют прочувствовать знакомую причину.
На патриотичном подъеме Российская империя ввязалась в Европейскую бойню. Но перед тем, как Австро-Венгрия принялась стимулировать национальные притязания на Украине или расстреливать сербов в Сараево, сербский патриот первым открыл огонь Великой войны.
Ведь до отмеченной даты начала Первого мирового противостояния народов амбициозные умы уже беспокоились стратегическим переделом. Более того, раньше других принялись возиться между собой балканские патриоты.
На идейной волне Целокупной (Великой) Болгарии, Великой Сербии и простирающейся от моря до моря Великой Греции единоверные патриоты сражались не только с Османской империей, но воодушевленно пускали кровь и друг другу.
Однако вместо типичного описания страданий, выпадающих на долю простого народа, может, лучше зададимся вопросом о причинно-следственной связи?!
Куда полезней будет сосредоточиться на решении крайне неприятного вопроса, чтобы меньше оказалось раздутых мест.
И тогда становятся заметны плоды действий самих народов! Беды постигают народную общность не по сторонним причинам, но в качестве последствий собственных дел!
Схожесть традиций, близость земли и даже генетика не уберегают людей от пролития родственной крови. Принадлежность к одной национальности также волнует только в начале пути притеснения, но на украинском примере можно убедиться, как одинаково отправляются снаряды в правобережную и левобережную сторону.
Один вариант исповедания также не гарантирует мир. На примере народов Кавказа можно увидеть близкий пример, как православные грузины воевали с православными абхазами и с православными осетинами.
Вражда происходит потому, что мышление заполнено теориями. Наш менталитет придерживается мнений, добившихся популярности, и психология предпочитает не высовываться. Но когда приходят моменты испытаний, то вдруг оказывается, что люди поступают иначе, чем привыкли рассуждать.
Люди как высокоразвитые особи, неспособные к статичному состоянию, внезапно могут переходить в режим экстренной функциональности. И этот другой режим оказывается для плоти основным!
Так проявляет себя императив динамики.
В случае, если обычное социально-бытовое поведение, протекающее попеременно в сторону «D» и в сторону «L», меняется резко, тогда точным признаком наступившей растраты всего былого пути будет являться необходимость преследования.
Срыв в сторону «L», вряд ли поддающийся какой-либо терапии, откроется жаждой преследования, ролью гонителя и задачами обязательного устранения врага.
Таким образом, разогнавшийся патриот становится рьяным националистом. И чтобы не оставить русскоязычное общество без лечения, требуется выписать лечебное назначение.
Вот он, нужный рецепт:
Патриотизм верен в обороне и лжив в атаке!
