101 Порция L

            Новизна имеет бездну содержания. 

            Однако недостаток обновленных результатов обусловлен величиной тормозящих контактов, где величина приобретает значение в количественном выражении.
            Мир упёрся в конструкции, которые сам нагородил. Мир страдает, но продолжает упрямиться, привычно цепляясь за шаткие ограждения. Ведь все сферы деятельности и все области накопленных знаний многократно перекроены законодательной инициативой!
            Любое движение человеческих способностей теряло изначальную свободу за счёт следом возникающих законодательных стараний. Даже непосредственное Божественное вмешательство на горе Синай, оформленное Моисеем в 10 Советов, скоро заместилось неподъемным грузом Закона.
            Так на добываемом с помощью Б-га месте пророка, оказывались судьи. Так добрую волю, старательно запечатывали законотворцы.
            С тех пор мало что изменилось. Каждый монастырь старался принимать свой устав. Каждый монашеский орден пытался следовать по пути отцов-основателей.
            По руслу единого течения возникали большие и малые ограждения. Истина непременно узурпировалась в лоно церквей, свитки закона, арабскую вязь. Архивная пыль наделяла комментарии и трактовки понятием святости.
            Отработанные действия занимали в веках одно направление, поскольку социальная иерархия превращалась в административную власть. На месте старшинства и соблюдения функциональных условий возникали задачи передачи власти в субъективных ожиданиях.
            Усугубление ситуации возникало в категории властного наследования. Так появлялся гремучий уголок, готовый на окружные шаги!
            Вместо персонального состояния неопределенности, слабости и подверженности обстоятельствам, словно «листа ветром колебимого», приходило завидное состояние родовитого достоинства.
            Вместо стартовых задач достижения, развития, изменения располагалось притягательное ощущение принадлежности от рождения.
            Вместо всех тех, кто вынужден начинать жизнь с разбега снизу наверх, властное наследование очаровывает стоянием сразу на самом верху.
            Более того, на недосягаемом и элитарно передаваемом верхнем стоянии.
            Равенство не проходит, новизна запрещается, а её результаты искореняются, когда социальная избранность сопротивляется.
            Болезнь избранности дотягивалась до гербовых бумаг и дворцовых печатей, чтобы обезопасить свои притязания. Царственная привилегированность использовала веровспоможение, чтобы законно обустроиться.
            И, в принципе, социальное доминирование у избранности неплохо получалось, если судить по векам существования правящих домов, папских курий и места блюстительства. Однако реформаторскими усилиями социальных институтов и государственных пространств у общественных масс получалось продвинуться (с одновременными уступками атрибутов наследования).
            Теперь родовые достоинства не занимают перманентно обязательную роль. Однако и полностью исключить персон с принадлежностью от рождения не представляется возможным.
            Монархическая элита заместилась элитой капиталистической, где передаваемые из рук в руки накопления обязательно окунаются во власть. Демократическая форма как раз утвердилась потому, что финансовая наследственность обрела законотворческие возможности.
            По результатам спекуляций количественно возросло участие финансовых элит. Внутри процессов глобализации и внутри масштабов транснациональных корпораций ветвился в социальных сферах соответствующий процесс.
            Чтобы уровень капитала упирался в соответствующий административный уровень. Чтобы корпорации заказывали музыку государственным правительствам, а спонсоры избирательных кампаний ожидали окупаемости инвестиций уже от местных законодательных инициатив.
            Понятия лобби, влияния банковского сектора или стремления подрядчика дополняют мировоззренческую сферу до необходимого объема. Чтобы гражданские кодексы, нормы строительства, правила дорожного движения и санитарно-гигиенические требования загромождали области любой деятельности до невыносимых степеней.
            Ведь отличие законотворческой инициативы состоит в том, что закон всегда ужесточает!
            Закон всегда гремит наказанием, умалчивая о возникающей персональной выгоде.