126 Часть III
Теории, словно вероятности, обретают содержание лишь тогда, когда мысль становится руководством к действию. Чтобы следующее стечение фрагментов смогло исходить из случившегося факта.
У неопределенности появляется опора, только из факта существования которой будет развиваться следующая реальность. И метафизические представления не многим отличаются от представлений исторических.
Ведь то, что обозначается в отечественной историографии периодом межцарствования, боярской смуты или лихолетия, то имеет промежуточное значение при ретроспективных оценках. Однако на самом моменте исторического пути русское население имело различные варианты для действий.
Со стороны обывателя – вчера было царство, находившееся под властью Рюриков. Сей славный род русское царство воздвиг, но ведь он же его и погубил!
Тот же Иоанн Грозный за полувековой срок правления не только расширил владения за счет Казани и Астрахани, но спустил с цепей и опричников, а также в прямом смысле казнил половину (!) Новгородских горожан.
Грозный период жизни населения, запуганного доносами, пытками и примерами замученных бояр, продуманно обернулся успокоительным правлением Федора Иоанновича. Однако если отталкиваться от участия Промысла, то крестьянский и боярский люд приходил в движение в качестве последствий жесткого правления.
Потому позиция поддержки интервентов, позиция поддержки Бориса Годунова или Василия Шуйского, позиция невмешательства или придорожного разбоя – всё есть возможные варианты для действий. Каждый человек, дружина, городской сход или волость могли выбирать путь.
И оценочные категории выбора, по большому счёту, сводились только к двум сторонам: правда располагается там, где ожидает личная выгода, либо личной выгоды не видно, но зато очевидная народная польза.
Едва уловимая психологией разница обуславливала диаметрально противоположный вектор мотивации. И череда краткосрочных привлекательностей нуждалась в участии времени, чтобы возобладала мотивация верности.
Общие критерии стали крепнуть на фоне того, как Кремль оказался под властью поляков. И победа над иноземной силой требовала компенсаторного, разогнавшегося в эффективности маховика.
Ополчение Кузьмы Минина обосновалось на неудачах первого народного ополчения Дмитрия Пожарского. Исправительная работа, привлечение обогащенных опытом людей многократно повысило коэффициент полезного действия второго ополчения.
Подъем освободительного движения выражался увеличением количества неравнодушных к общему делу лиц, в результате чего руководители обретали готовые на принятие решений руки.
У будущей победы множились слагаемые! Вероятность победы увеличивалась, хоть и не сразу.
Возникшее на Москве-реке сражение ополчения с польским гарнизоном приняло характер генерального. Потому что продолжи казаки князя Трубецкого наблюдать за сражением со стороны – у Русского царства случилась бы совсем иная история. Но пойдя против самоуправного командира, служивые люди осуществили в общую победу необходимый вклад.
Как прежде сделал это Смоленск, продержавшись в осаде два года. Ведь если бы не отважное сопротивление городского населения интервентам тогда, когда в Кремле не исполнялась общенародная стезя, то войска Сигизмунда укрепили бы московский гарнизон, и никакому народному ополчению поляков было бы не одолеть.
При неизвестном будущем и туманном настоящем – Смоленск оборону держал! Его стойкость оказалась решающей по месту и времени рассмотрения. Свершившееся событие в данном ключе влилось в последующее события у стен Кремля. Качели битвы качнулись в отечественную сторону, и польский гарнизон капитулировал.
У России началась иная, славная история потому, что народ её буквально заслужил!
Количество верных выборов перевесило количество выборов алчных, самолюбивых, эгоистичных. Число лиц, трудящихся в русле общем, привело к закономерному итогу рождения нового государства!
Так конкретика изменила реальную жизнь, а затем надолго потерялась в архивах.
