46 Качели
При наблюдении либеральных стремлений лидеров оппозиции возникает недоумение, ибо как можно стремиться всё отдать?! Все атрибуты самостоятельности, все опоры государственной независимости, все достижения труднейшего исторического пути требуют линчевания, с либеральной точки зрения.
Чем меньше в России останется своего, собственного, утробного, тем лучше будет населению – так уверяют ядовитые либеральные деятели.
И какова патриотическая реакция? Контактируя с национальными сторонниками, понимаешь, что имея таких патриотов – врагов уже становится не нужно!
Сами добьют и разрушат государственные остатки.
Если левые уподобляются растворяющей щелочи, то правые сторонники ведут себя, словно обугливающая кислота.
И оба направления образуют из двух сапог пару, так как не замечают обратной связи между собой! Не видят либералы и патриоты качели, чтобы физически почувствовать временную связь.
Ведь преемственность в действиях получается, когда неуемные патриотические усилия в одну сторону скоро оборачиваются необходимостью послаблений, направленных в другую сторону. Но следом возникающая растворяющая мотивация компенсируется уже обостренным отечественным чувством.
Екатерина Великая перестраивала Россию по европейскому образцу. Она насыщала просвещенной мыслью и продвигала обновленное мировоззрение в доставшейся к управлению стране.
Кредитный долг России, бесправие крестьян и вседозволенность дворян побудили Павла перезапустить уже национальные реформы. За четыре года власти продуктивный император много что успел.
До 1905 года на усыпальнице оболганного императора не гасли крестьянские свечи. И не осталось шампанского в столичном Петербурге, когда объявлена была весть о скоропостижной кончине Павла – народного Императора.
Вновь наступил золотой дворянский век, где свободолюбивый Александр благословение от знати для себя сыскал. После попытки Павла провести административное укрупнение российских территорий, плодовитые сословия при Александре вновь заполучали к восседанию места.
Отныне губернии в империи будут лишь разукрупняться! Отныне штат двора, Госсовета и министерств будет впредь расти!
- Ведь мы Европы ничуть не хуже. Как есть у них, должно быть и у нас!
По результатам копировального подхода к своим заразам принесли ещё и забугорных, трудно исцеляемых зараз.
Отечественный или иностранный вектора, по результатам правления Александра I, приобрели более четкую локализацию. Пока Москва разбирала и отстраивала груду пепелищ, Санкт-Петербург развивал идеи, которые со временем и для Александра I привлекательными быть перестали.
Русский царь, освободивший от тирании Наполеона всю Европу, попробовал на вкус пилюлю огорчения. Ибо Наполеон вернувшийся из заточения на время своего 100- дневного правления, застал в кабинете короля интересный документ, в котором обозначался союз восстановленной французской монархии с англичанами против только что освободившей их России.
Сей официальный договор и отправил Наполеон для лицезрения торжествующему императору Александру.
Внезапно поседев еще на решении о сдаче на поругание Москвы, либерально воспитанный Александр копил в себе разочарование. Чтобы во второй половине своего правления, наконец, прозреть.
Запретив в стране тайные общества указом от 1822 года, он убедился, что простым запретом проблему раздробления и многовластия не решить. К тому же в голове у Александра, всё более и более терзаемого участием в заговоре против отца, созрел невиданный план.
Александр инсценирует свою внезапную смерть.
Поскольку от самодержавного поста заблаговременно отрёкся старший Константин, то власть доставалась лишенному либеральных симпатий - младшему брату Николаю, а у Александра получалось переиграть своих благодетелей.
Момент утраты влияния тайных обществ на верховную власть запечатлен в историографии восстанием на Сенатской площади. Однако бунт столичного гарнизона неправомочно выдается за первую российскую революцию, поскольку произошло событие, понимаемое в контексте борьбы за ускользающую власть.
Это была попытка не изменения государственного строя, а частное стремление сохранить влияние в самодержавном государстве. Ибо нельзя было пускать волевого и неподконтрольного Николая туда, где совсем не хотели ничего менять!
Вступивший всё же в ожидающие его права, национально ориентированный император потребовал к своему правлению противоборствующих, идейных мер.
Против идейный мер, как раз и появился миф о декабристах.
Многократно воспетые заговорщики, героические образы которых украшались верным поведением их жён, разрыхляли верноподданное общество. Городское население Петербурга не познало ужаса пожара, оно не знало изнурительного физического труда и не ведало действительных тягот жизни, но культурная публика вкушала при чтении мечтательный аромат.
Эмоциональный компонент вносился в городскую жизнь через литературу. Особый трепет добавляло то, что перо настроено было сопротивляться.
Политика Николая I, направленная на укрепление корней, обрастала трактовками борьбы со свободой. Быть патриотом в образованных кругах постепенно обозначалось признаками борьбы с установившимся режимом.
Быть гражданином (позже раскрученное слово) имело смысл в непрекращающейся вражде гражданина к законной власти. Литературный талант признавался, и писатель получал известность на ниве властных упрёков, на описании недостатков государственного строя.
Любимец светской публики и светоч русской литературы А.С. Пушкин - мотал срок. Он получил ссылку в наказание за свою оппозиционную деятельность.
Фактически А.С. Пушкин старался против самодержавной страны. Фактически он как идеологическое оружие старался для интересов Запада. По крайней мере, до тех пор, пока сквозь кордон престола не прошёл и пока его не принял император.
После аудиенции А.С. Пушкин Николаем Павловичем был приятно впечатлён, ибо масштабом личности царя писатель был охвачен. И также Николай Павлович для себя отметил имеющуюся в изобретательном поэте добродетель.
Но возникшая симпатия сторон привела в замешательство туманный двор. Ведь ставшая прогосударственной писательская рука доступ в закрытые архивы получить смогла.
Ничего так не пугает двор, как страх услышать за былые деяния приговор. Потому, приступив к разбору противоречивой истории Пугачевского восстания, А.С. Пушкин не получил государственного звания.
Дантес – француз, отец приемного – нидерландец, вполне возможно, был уготованный «капканец». Ухаживания офицера и светские провокации - они уже не вызывают восхищенные овации. Но стихи без подписи или колкие эпиграммы оставляют на эмоциональном сердце глубокие раны, а много ли нужно оскорбления, чтобы возбудить на дуэль взрывного гения?!
Таким образом, возникшая связь императора и первого пера быстро разорванной быть смогла.
Усугубившееся расслоение российского общества сказалось на течении подоспевшей войны, где стойкое сопротивление Камчатского острога всей англо-французской эскадре и храброе сражение русских солдат с объединенной мощью европейских держав при обороне Крыма парадоксально соседствовало с бездарным командованием.
Ибо с одной стороны состояние общества проявлялось доблестью и бесстрашием, а с другой стороны - общество наполнялось штабным дурманом и неадекватностью. Когда с одной стороны имелась отвага действующих вице-адмиралов флота В.А. Корнилова, В.И. Истомина, П.С. Нахимова, с другой стороны - главнокомандующий князь А.С. Меншиков по характеру своих приказов уподобился получить прозвище «изменщиков».
Ведь одной стороной Россия ещё умела выращивать героев, а другая сторона империи начала зарабатывать!
Пока отдаленные рубежи империи ещё руководствовались нравственными критериями, центральная и просвещенная часть империи освоила жизнь по иностранному образцу.
Пока крестьянская Россия гибла, в столице шла игра. Шёл кутёж, груды золотых перемещались по зеленому полю, и даже солома для раненых солдат служила источником заработка. Разгул тыла был умопомрачительным!
Империя раскололась сама в себе, и потому мы проиграли мировою войну. Русское общество теряло категорию единства и стало уступать окружающим народам.
Недостаток исправительной работы не позволил докопаться и до главной причины, но общественное внимание прильнуло к индустриальной слабости.
Мы отставали от Запада по объемам промышленного производства, мы не успели заменить парусные корабли на паровой флот, мы всё еще стреляли гладкоствольными, а не нарезными ружьями.
Мы отставали от либерального Запада, а, следовательно, и догонять нужно было через либерализацию.
Именно так осознал предстоящую задачу Александр II – освободитель. Именно в либеральном русле влияли на нового императора свита, элитарная общественность, интеллигенция, которые устали от правления железного Николая.
Именно послаблений жаждали образованные социальные круги, чтобы участвовать в самоуправлении. Чтобы через учреждение городских и земских выборных органов самим занять места в избирательных собраниях. Чтобы самим заведовать хозяйственными делами и подписывать ассигнования из казны.
Чтобы в побуждаемых реформах расширялось административное поле и набирал штат Государственный совет, министерства, ставшая независимой судебная власть.
Кардинальные реформы жизненного пространства шли полным ходом в империи, только парадоксально обернулись угрозами для жизни самого царя. На монарха-освободителя, на монарха-реформатора покушались!
И кто?!
Собственные лицеисты, собственные студенты! Отечественный и передовой общественный класс оказался первым по решимости на террор. После реформы образования случилась неприятная метаморфоза.
Стрельба из наганов на улицах, взрывы бомб и гибель случайных прохожих. Грабежи и беззащитность с результирующим страхом вместо ожидаемой радости – вот что почувствовало петербургское общество.
Беспокойство настоящего момента и грозные краски для следом идущего дня – вот какие образы начинали распространяться по слоям растерянного населения.
Испугавшиеся сословия прильнули к новому императору - Александру III.
- Зажми царь, зажми! Распоясался народ, распустился!
- Наказывай и карай, царь! Государство должно показать свою силу!
Сын убиенного отца и сам видел необходимость наведения порядка. Ему уже не требовалось доказывать пагубность либеральных реформ.
Реванш национальной политики ознаменовался попыткой обновления мировоззрения, осуществляемого в идейной программе «православие, самодержавие, народность».
Могучий император тушил разбушевавшийся огонь, чтобы после его смерти революционное пламя могло вспыхнуть вновь.
