35 Порция D
История изучается не для того, чтобы развешивать ярлыки, но затем, чтобы предупреждать ошибки. Поскольку при просеивании настоящих событий через историческое сито возникает надежда на совершение разумных поступков.
Подходя к необходимому рассмотрению штормовых явлений в российском государстве на рубеже 90-х годов прошлого века, следует опустить эмоциональные паруса и входить в бурю подготовившись. Чтобы задраить открытые люки беспечности и поворачивать носом познание прямо на набегающую волну информации.
Ведь только после прохождения испытания приобретается реально другое состояние. Ибо объективность не возникает в теории, её не добиться рассуждениями из увлажненного кондиционером кабинета.
В далекие времена звание моряка не давали всем людям, кто ступал на трап корабля, потому что пассажирское содержимое пассивно плавало по водам. Тогда как звание моряка заслуживал тот, кто проходил по штормовой широте, кто огибал мыс Горн или мыс Доброй Надежды, кто опытом сравнения состояний приобретал навык - по морям ходить.
До свершившегося момента насколько планы, стремления и мечты отличаются от факта? Насколько грёзы или даже имеющаяся портупея отличается от конкретного пребывания в месте опасности, чтобы с грузом ответственности и страхом пойти на дно подставлять борт под удар?!
Кресло капитана - это место капитана! Это другое положение, нежели расположение трюмного матроса или рассуждения доморощенного критика, который и по реке на веслах не ходил.
Набрасываясь на М.С. Горбачева или Б.Н. Ельцина, не спешите переходить на крик, не будьте быстры на обвинения, ибо не проверяли на себе давление обстоятельств. Не испытывали влияние среды, мощь движения которой способна развернуть посудину невзирая на желание.
Михаил Сергеевич не принимал участия в постройке советского корабля класса линкор, но встал у руля на исходе похода. Того похода, который начинался в боевом качестве, но ближе к финалу приобрел признаки круизного плавания.
Борис Николаевич вообще отвечал за машинное отделение корабля «Советское Государство». Но дальнозорко разглядев ожидающие скалы, устремился в ходовую рубку, дабы принять управление кораблем.
Сопротивление недальновидного капитана решительному напору меньшего ранга сказалось на всём судне дополнительной качкой и прохождением изломанного курса.
Да, имелась борьба за власть. Да, управление переходило не сразу, и тем был нанесён лишний урон кораблю. Но у прошлого нет сослагательного наклонения, и гадания от вероятностей только нагоняют бесполезную пену возмущения.
Мы прошли утёсы и скалы, мы едва не наскочили на мель, но, пробираясь в новый фарватер, утратили былое водоизмещение корабля.
Пускай мы уже не линкор, но далеко и не корвет. Мы всё же израненный крейсер, подобных которому в мире по-прежнему нет!
И чтобы совсем не распасться, чтобы сходить со стапелей, нам следует на судне прибраться, не напоминая собой дикарей.
Наш корпус потёрт, наш корпус надломлен,
Наш корпус в заплатах и ржавчиной съедены швы у него,
Но вымученная, славная, горькая Родина,
Составляет живое нутро у корабля одного!
Следует к уборке приступить.
Пора заканчивать обсуждать каждое движение капитана, ведь проблемы корабля как раз и появились, когда члены команды принялись участвовать в работе рулевой рубки. Непосредственные обязанности перестали быть важными, но всецелое значение приобрели советы власти.
Палубу драить некому! Хватает экспертов, местами отмечается их явный перебор. Того и норовят столкнуть друг друга за борт потому, что наплёвано под ногами.
Как удержать курс, если судно не слушается рулей?! Как выдержать маршрут, если запущенное состояние силовой установки не выдает и половину от положенных узлов?!
Какое может быть стратегическое соперничество и какой может быть морской поход, если вода в трюме и крысы на камбузе, а до состояния корабля команде и дела нет! Ибо члены одного экипажа спорят между собой, лаются друг с другом и выпускают клубы едкого дыма, в котором третейские молотки можно было бы завесить.
И чего стоит внешний вид бродячей команды!
- Хм, а что, собственно с внешним видом, не так?
Да всё так, коли единая форма отменена. Но оказался допущен явный крен в другую сторону, где позолоченные запонки мерцают не по месту. Где изысканные пиджаки переливаются фирменным отливом, лаковые туфли чередуются парами из крокодиловой кожи, а ухоженные лица отдают флюидами дорого парфюма. И всё это персональное великолепие передвигается между грудами мусора, по тропинкам из прижатой грязи.
Выучились, получили образование и звания, чтобы руководить, а не гнуть самостоятельно спину. Амбициозные особы срывают злость на подчиненных, им гордость не позволяет закатать рукава и показать наглядный пример.
Все углы оклеены инструкциями, правилами и приказами о том, как, что и в какой последовательности выполнять, но только любая попытка реальной работы воспринимает не помощь, а укор и надзор.
Зажали проверками, удушили разрешениями и пинают допусками, перед тем как инструмент руками поднять. Вместо дела и пользы власть приватизирована на местах, и каждый кубрик, каждый проход, каждый проём, пролёт и ступень заставлены кем-нибудь из надзорного органа, который уверяет:
- Надо смазать, чтобы дать ход.
В тотальной паутине поруки движение осуществляет тот, кто сумел стать своим для своих. Нужно было замаслить или замазаться, нужно было подставить или подставиться, нужно стать одним из немногих или напомадить утайкой фасад.
Нет больше общего, а частное – это самое главное, ради которого следует вступить, разрешить и забыть.
Разве в сложившихся годами условиях наступило самое время искать крайних персон? Производить расследование с пристрастием, чтобы выявлять виновных во всем должностных лиц?!
Ещё перед этим ужесточить законодательство, прибавить сроки и, может быть, даже вернуть смертную казнь.
Точно поможет, если зальем кровью палубу? Если новых пробоин ломом наделаем, то проходы от отходов расчистятся, и на свежие воды рванём?
Если баграми друг другу ноздри порвём, то всё само собой заработает, всё обновится, исправится, и в образце заживём?!
Или резонно предположить, что при общей уязвимости начнётся процесс ускользания и подстав? В ход пойдут доносы и клевета, а благие намерения выродятся до осуждения невиновных и награждения непричастных персон.
Наведение порядка через узаконенную жестокость мы уже проходили на своём многострадальном борту. Где первая команда советского государства приступила к строительству отточенным мастерком.
И что установили результаты большого реабилитационного труда, проведенного по личным делам осужденных?
Выяснилось то, что любое дело начиналось с повода, которым являлся донос коллег, кляуза сослуживцев и обвинения типичных завистников. Либо повод подсказывал следователь, который применением особых методов дознания «просил» указать в протоколе допроса персональное окружение и подписаться дрожащей рукой.
Это на телевизионных экранах расследование ищет правду, но в жизни правда невыгодна, и она не встречает поощрения нигде, кроме совести.
Поиск истины болезненный и нарывается на всевозможные препятствия потому, что поиск правды выходит за обозначенные сроки, запрашивает дополнительные ресурсы, да и просто рискует. Но если договориться с собой: «почему я должен страдать когда есть начальство, у которого совесть, а моё дело приказ исполнять», то дела на службе пойдут в гору.
Потому система давным-давно формируется в одном направлении, она идёт не по трудоёмкому пути повышения качества, но всегда склонна подменить количеством - качество.
Сроки, число, отчетность! – вот цель стремления и понятная мера премирования.
В мирное время заведение большого количества уголовных дел – это плохо; а во времена охоты на ведьм, оформленные личные дела осужденных – это уже хорошо!
Наказали 10 человек – хорошо; осудили 100 человек – уже сработали лучше; осудили 1000 виновных людей – просто показательное выполнение служебных обязанностей!
Идут поощрения, раскручивается маховик, и система разгоняется на чистку.
Всем сердцем желать развития такового сценария может лишь одна категория людей. Тех, кто мнит себя в белом и не видит грязный след за собой.
Для подобного рода героев следует раскрыть феноменальные возможности, предоставляемые укомплектованным веком. Ибо фактически презумпция невиновности съезжает в утиль ввиду невостребованности.
Если ранее следственная группа занималась кропотливой проработкой дальнего и ближнего круга проверяемых лиц, чтобы отфильтровать в обывательской массе необходимых свидетелей и определить подозреваемых лиц. Чтобы снять показания, очными ставками и перекрестным допросом выявить путаницу, несовпадение и на вранье уличить. То ничего похожего в скором времени делать будет не нужно, но требоваться будет только кнопку нажать.
Вводим параметры преступления в программу-помощник, имеющую доступ ко всем социальным сетям. Вносим пометки о бывших конфликтах или пересечениях интересов. Дополняем запрос маршрутом движения, чтобы программа загрузила все видео-файлы, которые засняты в пути.
Исходя из подозрений на снимках очерчиваем рамки возраста и конституциональных особенностей, снова в социальной сети.
Enter.
Всё, готово. Вот он - круг виновных лиц, ибо мотив расположен тут же, в сетях, алиби не играет роли в сравнении с видеорядом.
- Докажи, что не ты!
Любое преступление электронного города становится раскрытым.
Таковы возможности системы, что называется, на холостом ходу. Но особые изыски появляются при личной заинтересованности, при реализации задачи устранения выбранного человека.
Тогда к техническим возможностям машины подключается творческий подход! Ибо под камеру фиксации можно переодеться, загримироваться, научиться хромать.
Раньше можно было подставить материальным объектом, оставленным на месте преступления или у подозреваемого лица, но в информационных условиях раскрывается безграничный простор! Ибо созданный графическим редактором снимок наделяется объективными чертами, а искусственно созданный видеоряд вообще выдает себя за истину пропорционально количеству просмотров.
Видео-файл будет правдой, а медленно распространяющаяся истина из первых рук будет всегда отставать!
Аудитория интернета всегда поверит глазам! В то время как уши отнесут доползшую объективную информацию к категории слухов и народной молвы.
Потребовалось бы кому в XXI веке убийство Д.Ф. Кеннеди «повесить», то нужно было просто отснять материал в формате HandyCam.
Следовательно, никакое наказание не повернет нам жизнь в лучшую сторону. Не существует той кары, которая бы расставила всё по своим местам. Но требуется перемена мышления, чтобы каждый участник социального пространства осознал, ибо он не всегда правильно говорил, писал, поступал.
Оставленная грязь, есть суммарный результат, в который каждый внёс вклад, когда намеревался сугубо «в одного» выживать. Пришло время подумать, пришло время исправиться, чтобы каждого члена единой команды улучшенный крейсер смог восхищать!
