Выход умение нового единства Вход

31 Порция D


          Особенности юного возраста не состоят только в физиологических проявлениях, но под спецификой молодых тел скрываются химические реакции. Реакции ионов и молекулярные процессы, протекающие быстрее!

          Точка зрения исследователей на важность того или иного элемента в поддержании здорового состояния человеческого организма менялась по этапам открытий. В античные времена отец медицины Гиппократ связывал психосоматические закономерности с жидкостями.
          Так, завидный сангвиник характеризовался через преобладание крови, другое соотношение жизненной силы за счёт преобладания желчи уже формировало темперамент холерика.
          Меньшая выраженность душевных проявлений в пользу уравновешенного, инертного типа нервной системы, по наблюдениям Гиппократа, связывалась у флегматичного типа темперамента с приоритетом тягучей слизи. Психологические процессы, замешанные на количестве черной желчи и проявляющиеся грустью, ранимостью, вялостью, отличало человеческое поведение из категории меланхолика.
          Иными словами, античный исследователь, не имеющий специализированного оборудования для микроскопического анализа доступного материала, связывал эфемерную психологическую область с конкретным материальным носителем. И формируя методы лечения, не разделял физиологию органики и психологическую электрику.
          Таковы, что называется, корни научных представлений, всегда полезные к ознакомлению. Ибо современное состояние дел, выражающееся узкой специализацией, упускает из вида взаимную и фундаментальную часть. Однако и накопленный в цивилизации опыт способен выделить из отвалов руды пропущенную алмазную крошку. Потому что гиппократовское сочетание частей проявлялось скоростью нервных реакцией. Потому что скорость молекулярных реакций остается пропущенной в исследованиях до сего дня.
          Естествоиспытатели времен научно-технической революции использовали в познавательной работе различные технические новшества. Усовершенствование способов изготовления линз позволило голландцу Левенгуку впервые сконструировать микроскоп.
          Рожденная микроскопия открыла человечеству новую Вселенную, пускай даже в наличие микроорганизмов сначала никто поверить не мог.
          Мир, подвластный наблюдению невооруженным взглядом, нехотя уступал место масштабу увеличения. Но лавина новизны легко ломала рамки привычных рассуждений, поскольку интеллектуальная среда была пустой.
          К XVII-XVIII векам редкие государства могли похвастаться наличием научных учреждений. И властное покровительство, оказываемое королевскому обществу или академии наук, являлось необходимым атрибутом государственного престижа.
          Результаты исследовательских работ издавались редкими рукописями, мелкими тиражами и ложились на незанятые каталожные места. Библиотеки воспринимались в качестве признака наивысшего богатства и потому церемонией доступа настраивали на особую важность.
          Научное сообщество сохраняло возможность развития потому, что нуждалось  в новизне и не изобиловало количеством административных преград. Более того, существовал ещё один значимый фактор развития, ибо социальная среда, уставшая от крови религиозных конфликтов, обретала в науке дружественное смягчение.
          Интеллект сближал представителей разных стран и религиозных течений. Ученые обретали согласие там, где духовные проповедники сблизить людей уже не могли.
          На стремлениях конфессионального сопротивления человек научных подходов ощущал удовлетворение от меньшей степени вражды. Доказательная, аргументированная позиция отпочковывалась от религиозных догматов, и этого оказывалось достаточно для запуска формата нового единения.
          Однако заполнение академического Олимпа, образование большего числа научных учреждений и возрастающее число ученых мужей непременно сказывалось появлением дополнительной силы. Ведь освоенная вотчина в административных руках проявляется авторитетностью.
          Авторитетность – как сложно преодолимое препятствие социальной среды. Отчего научная сфера человеческой деятельности привела к конфронтации гораздо быстрее религиозной стороны.
          Согласия в научном сообществе нет, но есть приемлемая позиция в вопросах средней значимости. Тогда как новшества, альтернатива и необычная новизна тут же попадают в игнорируемую или преследуемую категорию. Что для научной администрации  - лженаука, то для религиозной администрации – лжеучение.
          В сложившейся ситуации дальнейшее движение вперёд обуславливается не поиском истины и приближением к сути, но социальным ожиданием среды. Где сенсация, ажиотаж, популярность играют роль фарватера для исследовательского течения.
          Ведь возросшее благосостояние социальной среды сказалось на результатах научной деятельности, только влияние общественных ожиданий заметно не сразу, а более наглядно предстает в оценке периода пути.
          Так, наука о питании делала немало сложных зигзагов, где первыми полезными и наиболее востребованными элементами оказались жиры. Общество, не имеющее возможности всякий раз достаточно поесть, стало признавать полезной калорийную пищу, обеспечивающую организм топливом и потенциальной силой.
          Позитивная оценка продуктов, богатых жирами, сопровождалась пренебрежением к овощам и фруктам, считавшимся просто пустыми. Присутствующая в составе малоценная вода отнесла арбуз в категорию пищи третьего сорта, а возникшая мода погналась за твердым набором против нежелательных водянистых продуктов.
          По мере насыщения жизненных условий маслом, маргарином и мылом жиры уступили пальму модного первенства витаминам и белкам. Ведь допущенный жировой перекос сопровождался нарушением пищеварения и болезнями, исправлению которых, собственно, витамины и должны были помочь.
          С 30-х годов прошлого века врачебное подразделение науки стало придавать особое значение витаминам. На долгое время витамины сделалась заветным понятием, которое произносилось ещё с большим благоговением, чем прежнее слово «жиры».
          Увлеченность следующей панацеей, в условиях продолжающегося роста благосостояния людского, в сумме привела к проблеме ожирения и тучности цивилизации. Где явленный «невесть откуда» букет сердечнососудистых заболеваний поставил стратегический вопрос ребром.
          С середины 70-х годов прошлого века новым заветным словом стали протеины! Наука доказала жизнь в белковой связи, потому посыпались авторитетные рекомендации оценивать продукты по содержанию в них протеинов.
          Подоспевший к этому времени маховик научно-технической революции оформил науку о питании в выгодную форму. Теперь здоровье доходно ассоциируется с особым питанием, занятием спортом и поддержанием режима.
          Очередной зигзаг увлеченности внесением баланса химического состава загоняет людей в направление, где поиск здоровья выгоден!
          Выгода частного коммерческого интереса согласована с наукой, которой ожидаемо нечего возразить. В результате все побежали от инфаркта, предпочитая не обращать внимания на случаи, когда прибегают прямо к нему.
          Ибо выучились и усвоили знания на отлично.
          К чему изменяться? Пускай лучше мир прогнется под нас!
          Хотя, что такое молодость? Это психосоматическое состояние, при котором перемены даются легко! Человек начинает жизнь изменяясь, жадно впитывая знания и адаптируя развитием свой организм под окружающий мир. Но, посчитав осуществляемый процесс достаточным, человек решает обустроить для себя зрелую категорию возраста.
          Так, на пике развития самостоятельный человек не замечает, что начинает стареть. Перестав изменяться, отказав себе в необходимости и довольствуясь освоенным мыслительным набором, человек выпадает из динамики окружающей сути.
          Наступает смерть организма как состояние, в котором уже ничего нельзя изменить.
          


Теперь и в telegram